Искусство в публичном пространстве: |
"Искусству нужен зритель"
– эту фразу слышали даже те, кто считают себя далёкими от него. Работы художников всегда находятся в поиске публичного пространства для презентации. Общество привыкло рассматривать инсталляции в музеях и частных галереях, ведь там они находятся в привычной среде. Однако всё чаще арт-объекты размещаются не в «белом кубе», а вообще вне контекста выставки — в офисе банка или холле отеля. Так как же устанавливаются границы «публичности»для искусства в 21 веке?
«У человека в коммерческих заведениях нет достаточного фокуса внимания, то есть в ресторане, например, гости больше интересуются меню, чем тем, что висит на стенах. Будучи в ресторане очень сложно поймать этот момент, когда ты испытываешь внутреннее сильное эмоциональное состояние, связанное с тем, что ты смотришь на объект искусства. Это возможно, я не отрицаю, но здесь всегда главной идеей должно быть не попасть в тренд, а сделать так, чтобы в этом месте искусство заговорило громче.»
Анна Козлова
Куратор и обозреватель выставок
Как в свою очередь поступают сами коммерческие структуры? Зачем они покупают искусство — и как с ним работают? Практика показывает: компании делают произведения публичными либо с целью инвестиций, либо для оформления пространств.
В конце XX века в США крупные компании уже начали понимать, что искусство можно рассматривать как элемент инвестиций — в том числе и в человеческий капитал: самоощущения работников компаний.
Рассмотрим, например, Microsoft. Задача собрания — создать вдохновляющую атмосферу для работы. В период начала формирования коллекции компания насчитывала всего 2000 сотрудников и 6 офисов. Сегодня около 5000 работ развешены уже в 180 офисах Microsoft по всему миру.
Имена: Чак Клоуз, Такаши Мураками, Синди Шерман.
С 1987 по 1999 годы решение о покупке искусства принимали сами работники Microsoft, которые любят и ценят искусство.
Накануне миллениума коллекция разрослась настолько, что к курированию пригласили профи. Так, собрание Microsoft стал опекать галерист Майкл Кляйн. Коллекция включает рисунки, живопись, скульптуру, фотографию, керамику, работы из стекла и в смешанной технике, мультимедиа, коллажи и принты
Рассмотрим, например, Microsoft. Задача собрания — создать вдохновляющую атмосферу для работы. В период начала формирования коллекции компания насчитывала всего 2000 сотрудников и 6 офисов. Сегодня около 5000 работ развешены уже в 180 офисах Microsoft по всему миру.
Имена: Чак Клоуз, Такаши Мураками, Синди Шерман.
С 1987 по 1999 годы решение о покупке искусства принимали сами работники Microsoft, которые любят и ценят искусство.
Накануне миллениума коллекция разрослась настолько, что к курированию пригласили профи. Так, собрание Microsoft стал опекать галерист Майкл Кляйн. Коллекция включает рисунки, живопись, скульптуру, фотографию, керамику, работы из стекла и в смешанной технике, мультимедиа, коллажи и принты
В 1997 году Deutsche Bank объединился с фондом Соломона Гуггенхайма, чтобы открыть совместный музейный проект Deutsche Guggenheim. Каждый год в пространстве проходило по 4 выставки и организовывались образовательные программы. В 2013 году музей закрылся, но банк не перестал собирать собственную коллекцию. За все время существования компании удалось собрать более 55 тысяч произведений, среди которых есть работы таких известных художников как Пит Мондриан, Василий Кандинский, Люсьен Фрейд и Герхард Рихтер. На сегодняшний день корпоративная коллекция банка представлена в офисах, выставочных залах Deutsche Bank KunstHalle и в Palais Populaire (выставочная площадка с меняющимися экспозициями современного искусства в Берлине).
В России инвестированием в современное искусство активно занимается Capital Group — девелоперская компания, которая специализируется на строительстве сложных объектов в Москве. Под руководством куратора Марины Гисич был разработан «Культурный проект», включающий в себя 4 сезонные выставки, а также лекции от признанных спикеров арт-индустрии. В общественном пространстве небоскрёба «Город Столиц» были представлены работы Кирилла Челушкина, Григория Майофиса, Керима Рагимова и Виталия Пушницкого.
Выставляя произведения, организация не только подчёркивает свой статус, но и демонстрирует открытость к диалогу с обществом. Искусство также стимулирует креативное мышление сотрудников, что безусловно важно для предприятий такого масштаба.
Выставляя произведения, организация не только подчёркивает свой статус, но и демонстрирует открытость к диалогу с обществом. Искусство также стимулирует креативное мышление сотрудников, что безусловно важно для предприятий такого масштаба.
Внутри московского кафе было представлено кинетическое искусство — например, работы участников группы «Движение» Вячеслава Колейчука, Франциско Инфанте, Льва Нусберга. Явление по тем временам — поразительное: их выставок в Москве практически не было. Также в «Синей птице» были представлены многие нонконформисты — например, там находились работы Эрика Булатова и Ильи Кабакова. Летом 2010-го джаз-клуб был закрыт.
За последние несколько лет интерьер ресторанов, отелей и магазинов в Санкт-Петербурге поменялся: если раньше на стенах не было никаких произведений и лишь иногда встречались простые натюрморты или репродукции фотографий, то теперь в заведениях — например, в ресторане Recolte от команды Duoband и магазине косметики и парфюмерии Zielinski & Rozen — стены украшены работами современных художников. В первом случае это Пётр Швецов, во втором — Семён Мотолянец.
Магазин
Zelinski & Rozen
и ресторан Recolte
Zelinski & Rozen
и ресторан Recolte
"Синяя Птица"
"Помимо галерей и музеев достаточно много публичных пространств, где можно было бы популяризировать арт-объекты. Я была знакома с девушкой, которая делала публичные лекции об искусстве в очень неожиданных местах, например, у неё была лекция в бассейне. Мне кажется — это суперидея! Замечательно работает искусство в парках, особенно какие-то скульптурные работы. Мне нравится, когда стрит-арт захватывает город, люблю искусство в неожиданных местах: в офисах, на стройплощадках и в лесу. Тут важно, чтобы пространство правильно "срезонировало" с искусством, чтобы усилило идею, заложенную в объект."
Анна Козлова
Куратор и обозреватель выставок
В чем плюсы и минусы внедрения арт-произведений в коммерческое публичное пространство? Зачем это нужно галереям и бизнесу?
Марина Гисич
основательница и владелица галереи современного искусства Marina Gisich gallery
Расскажите об опыте работы с Capital Group, что давалось легко, а что сложно?
Начиная любой проект вне территории галереи, прежде всего нужно задаться вопросами: «зачем это нужно галерее?» и «зачем это нужно приглашающей стороне?» Для нас работа с Capital Group была взаимно интересной, так как у компании было желание наполнить своё общественное пространство новым смыслом, который будут считывать жильцы и арендаторы этой гигантской вышки в «Москва-Сити». Для нашей же галереи это была возможность дискутировать с совершенно незнакомой нам публикой, причём мы скорее всего им хорошо знакомы. Наверное, для них было удивлением увидеть взрослую галерею, с суперважными художниками, скажем так «первого эшелона», в холле жилого дома, а не в музее. Это, конечно, эксперимент, некая дерзость, но через неё мы позволили остро столкнутся в буднях с серьёзным, не декоративным, мощным искусством.
Самым сложным был вот этот вот ещё не пройденный путь. Были какие-то хаотичные, не отрепетированные движения, так как мы ещё чётко не понимали алгоритма действия и реакции публики. А вот лёгким в таких ситуациях ничего не бывает. Мы в Петербурге, команда в Москве. Нам необходимо было так выстроить свою логистику, чтобы люди, которые столкнуться с искусством в нестандартной ситуации, могли почерпнуть из qr-кодов всю информацию и о художнике и, самое главное, о галерее, для того, чтобы в дальнейшем галерея могла работать с этими случайными посетителями, втянуть их в своё тело и стать для них чем-то полезным.
Самым сложным был вот этот вот ещё не пройденный путь. Были какие-то хаотичные, не отрепетированные движения, так как мы ещё чётко не понимали алгоритма действия и реакции публики. А вот лёгким в таких ситуациях ничего не бывает. Мы в Петербурге, команда в Москве. Нам необходимо было так выстроить свою логистику, чтобы люди, которые столкнуться с искусством в нестандартной ситуации, могли почерпнуть из qr-кодов всю информацию и о художнике и, самое главное, о галерее, для того, чтобы в дальнейшем галерея могла работать с этими случайными посетителями, втянуть их в своё тело и стать для них чем-то полезным.
Что дает галерее коллаборация с такой большой компанией?
Прежде всего — возможность за бюджет, который был согласован изначально, попробовать свою активность на внешней площадке. Это всегда позволяет галерее громче заявить о себе, это расширяет нашу степень влияния и контакт с коллекционерами. Плюс это захват новых пластов людей и возможность помочь им свыкнуться с современным искусством, убрать «шторки с глаз». В дальнейшем, когда мы будем видеть этих людей уже в профессиональных пространствах — в галерее, на ярмарке, в музее — они будут уже более доверительно раскрывать себя искусству. То есть для нас это, конечно, такая сфера влияния, захвата внимания. А так как это сделано от всего сердца, и прежде всего с образовательной целью, я думаю, что это будет вызывать уважение у наших будущих коллекционеров.
Зачем, на ваш взгляд, искусству выходить за пределы галерей и музеев?
Когда искусство выходит на другую территорию, мне кажется, происходит момент некой остроты. Для зрителя это необычная ситуация, в которой он смотрит на работы под другим углом. Возможно, у него нет ощущения, что искусство от него что-то хочет. Так оно как будто дружески входит в контакт с будущим коллекционером.
В каком пространстве арт будет смотреться пошло, а где уместно?
Искусство всегда смотрится пошло, когда его грязно используют в декоративных целях: подбирают под обои или закрывают дырку на стене. Любая эксплуатация творчества, используемая просто для реализации каких-то низменных идей, — это всегда вульгарно. А вот не пошло это, когда у художника есть возможность на любой территории, в любом пространстве честно реализоваться.
Сергей Лимонов
коллекционер, инвестор ресторана Recolte
По вашему опыту как чаще всего публика реагирует на появление искусства в ресторане?
В основном все люди настроены предосудительно заранее. У них современное искусство вызывает шоковое состояние, насмешку, либо ощущение мошенничества.
В ресторанах понятно: так как сфера «общепитовская», коммерческая, и нельзя пугать людей радикальными высказываниями, работы встроены как-то более логично. В наших первых ресторанах так и было изначально: не перебивался дизайн самого пространства. В Duo Asia мы заказывали панели у Покраса Лампаса, многие их даже не замечают, не понимают, что здесь висит искусство. Кто-то замечает и говорит, что это очень органичные какие-то японские иероглифы. В Harvest работа Дениса Патракеева тоже логична и напоминает не искусство, а некий элемент дизайна. Поэтому в целом интерьер людям нравится, и они это искусство не выделяют из контекста в качестве отдельного произведения.
В ресторанах понятно: так как сфера «общепитовская», коммерческая, и нельзя пугать людей радикальными высказываниями, работы встроены как-то более логично. В наших первых ресторанах так и было изначально: не перебивался дизайн самого пространства. В Duo Asia мы заказывали панели у Покраса Лампаса, многие их даже не замечают, не понимают, что здесь висит искусство. Кто-то замечает и говорит, что это очень органичные какие-то японские иероглифы. В Harvest работа Дениса Патракеева тоже логична и напоминает не искусство, а некий элемент дизайна. Поэтому в целом интерьер людям нравится, и они это искусство не выделяют из контекста в качестве отдельного произведения.
Что касается Recolte, то здесь не дизайн, а именно искусство становится главным. Часть людей — небольшая, но тем не менее мы эту реакцию заметили — отторгает его и просит пересадить в другой зал или даже вниз в Harvest, потому что не может сидеть рядом с таким произведением. Речь идёт в первую очередь о картине с 15 голыми хористками Швецова. Эта ситуация очень напоминает хрестоматийную историю танца Матисса, которую Щукин заказывал, затем отказывался от неё, боялся осуждения московского общества, но тем не менее всё равно привёз и подрисовал листочки на месте «причиндалов». Тут то же самое, прошло больше 100 лет, и в России реакция на современное искусство примерно такая же.
Много людей, персонал и даже мой партнёр остерегались вешать эти работы, потому что боялись осуждения какого-то радикального высказывания. Вообще количество ресторанов, которые работают с современным искусством, по-моему, два или три, но в них работы теряются. Они не бьют прямо в глаза своей плохой экспозицией, но недостаточно правильно встроены в дизайн. В России пока не научились это делать, все остальные рестораны просто используют веселые, декоративные картинки. Если вспоминать лучшие рестораны, где я был, то ни один из них не имеет вообще никакого понимания, какое искусство вешать. Поэтому и люди, которые туда ходят, искусство не замечают.
А как же ваш новый проект Recolte?
Как правильно выбрать произведение искусства для ресторана? Оно должно эпатировать или быть нейтральным?
Всё зависит от концепции: если по задумке дизайн или кухня должны эпатировать, быть суперпродвинутыми, то и искусство нужно выбирать соответствующее. Так или иначе большинство людей приходят поесть, насладиться общением, поэтому искусство не обязательно должно эпатировать, скорее всего это будет отпугивать гостей. С одной стороны, я бы рекомендовал его делать нейтральным, потому что 99% рестораторов выберут плохое искусство, и хотя бы из-за его нейтральности можно не убить дизайн и атмосферу. А так, конечно, где есть продвинутая публика, можно поставить и провокационное искусство. Это может быть дополнительным плюсом для коммерческой составляющей ресторана.
Для чего коллекционеры отдают собственные работы в публичные пространства?
Коллекционер — отчасти некая форма болезни. С одной стороны, это и шопоголизм, с другой — некий эксгибиционизм, когда можно хвастаться, показывать свой статус не в области материальных вещей, а скорее полудуховных. Также это форма общения с обществом, сбор фидбэка, отсутствие некой боязни показаться слабым. Зачастую это делается и для того, чтобы популяризировать искусство. У многих коллекционеров есть миссионерский характер, особенно это относится к приобретению не blue chips ["акций" крупнейших, самых надёжных и «компаний» — прим.ред.], а молодых, неизвестных авторов. Некоторые дают свои работы, чтобы помочь друзьям «заткнуть лакуны» в дизайне.
Ваш опыт интеграции своей коллекции современного искусства в ресторан может быть воспринят коллегами по цеху как призыв к действию?
В принципе да. Это может подсознательно сыграть при создании каких-то других проектов. Возможно это позволит даже не коллегам по цеху, а большему количеству людей, которые связаны с общепитом, обратить внимание на искусство и пробудить желание органично встроить его в публичное пространство. Коллеги подсознательно ориентируются на лидеров рынка, но стоит понимать, что многие боятся играть с незнакомыми вещами. По современному искусству нет дизайнеров, которые точно сделали бы подборку. Поэтому да, влияние может быть оказано, но реализацию этого влияния я ставлю под сомнение на ближайшие год-два.
Аналитики культурного-образовательного кластера Russian Design District (RDD) в апреле провели опрос среди жителей Санкт-Петербурга и ещё четырёх мегаполисов — Москвы, Новосибирска, Екатеринбурга, Казани — и выяснили что 21% респондентов перестали испытывать стресс в пространстве, насыщенном искусством, арт-объектами. Это доказывает положительный эффект от интеграции искусства в городскую среду.
Искусство помогает формировать благоприятное и комфортное городское пространство. По словам аналитиков, многие исследования подтвердили — арт-объекты улучшают психологическое здоровье горожан, влияют на уровень счастья и благополучия, помогают привлекать туристов и инвесторов и, как следствие, приводят к экономическому росту и улучшению качества жизни горожан. Искусство и креативная индустрия в целом имеет заметную долю в общем объёме ВВП, говорят в RDD.
По данным ВЦИОМ, категория трат, которая выходит на первое место у молодёжи в России — это посещение кафе и ресторанов (49% среди респондентов от 18 до 34 лет). Вот почему мы провели опрос именно в этой возрастной категории и спросили, как молодые люди относятся к искусству в публичных пространствах.
- 97,9%
Встречались с искусством в коммерческих пространтствах
- 78,7%Считаю, что арт-произведения в публичном пространстве — это элементы дизайна, удачно вписанные в интерьер
- 76,6%Положительно относятся к искусству в публичных местах
- 85,1%Утверждают, что владельцы коммерческих пространств приобретают работы для увеличения продаж
Где искать в
Публичных пространств с современным искусством в Санкт-Петербурге с каждым годом всё больше. Начать ознакомление с ним вы можете уже сейчас при помощи нашей карты
